Проживая один день
Я знаю, что прожил жизнь в миниатюре.
Это заставляет меня жить на полную катушку.
Просыпаясь утром,
Я представляю себя маленьким мальчиком,
рожденным заново.
Это оправдывает моё гадство по жизни и воодушевляет меня на делание добра.
Когда утром солнце заглядывает ко мне в окно,
Я знаю, - это пришла юность.
Любовь с первого взгляда и прочая милая дребедень начинает сводить меня с ума.
Вечером, ложась в кровать, я знаю:
Стоит мне уснуть, как сразу прозвенит третий звонок.
Это начинается репетиция моей маленькой смерти.
ПУСТОТА ИМЕНИ САШИ ИГИНА.
Я знаю, что прожил жизнь в миниатюре.
Это заставляет меня жить на полную катушку.
ГУСТАВ КЛИМТ. ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ. 1908-1911 ВЕНА.
Просыпаясь утром,
Я представляю себя маленьким мальчиком,
рожденным заново.
Это оправдывает моё гадство по жизни и воодушевляет меня на делание добра.
ГАНС БАЛЬДУНГ. ТРИ ВОЗРАСТА ЖЕНЩИНЫ И СМЕРТЬ. 1509. ВЕНА
Когда утром солнце заглядывает ко мне в окно,
Я знаю, - это пришла юность.
Любовь с первого взгляда и прочая милая дребедень начинает сводить меня с ума.
ГАНС БАЛЬДУНГ. СЕМЬ ВОЗРАСТОВ ЖЕНЩИНЫ. 1544. ЛЕЙПЦИГ.
Вечером, ложась в кровать, я знаю:
Стоит мне уснуть, как сразу прозвенит третий звонок.
Это начинается репетиция моей маленькой смерти.
ГАНС БАЛЬДУНГ. ЖЕНЩИНА И СМЕРТЬ. 1518-1520. БАЗЕЛЬ.
Ю. Левитанский.
ОтветитьУдалитьЧто делать, мой ангел, мы стали спокойней,
За дымкой метели так мирно клубится наш мирный Парнас.
И вот наступает, то странное время иных измерений,
где прежние мерки уже не годятся - они не про нас.
Ты можешь отмерить семь раз и отвесить и вновь перевесить
И можешь отрезать семь раз, отмеряя при этом едва.
Но ты уже знаешь, как мало успеешь за год или десять,
И ты понимаешь, как много ты можешь за день или два.
Ты душу насытишь не хлебом единым, и хлебом единым,
на миг удивившись почти незаметному их рубежу.
Но ты уже знаешь, о, как это горестно - быть не судимым,
и ты понимаешь при этом, как сладостно - о, не сужу.
Ты можешь отмерить семь раз и отвесить, и вновь перемерить
И вывести формулу, коей доступны дела и слова.
Но можешь проверить гармонию алгеброй и не поверить свидетельству формул - ах, милая алгебра, ты не права.
Ты можешь беседовать с тенью Шекспира и собственной тенью.
Ты спутаешь карты, смешав ненароком вчера и теперь.
Но ты уже знаешь, какие потери ведут к обретенью,
и ты понимаешь какая удача в иной из потерь.
А день наступает такой и такой-то и с крыш уже каплет,
и пахнут окрестности чем-то ушедшим, чего не избыть.
И нету Офелии рядом, и пишет комедию Гамлет,
О неком возрасте, как бы связующим быть или не быть.
Он полон смиренья, хотя понимает, что суть не в смиренье.
Он пишет и пишет, себя же на слове поймать наровя.
И трепетно светится тонкая веточка майской сирени,
как вечный огонь над бессмертной и юной душой соловья.
Н.Неизвестная
ОтветитьУдалить***
Репетиция смерти в каждом событии
генеральней и генеральней,
в общем, видно, премьера близится
умиранья. Так, по спирали
восходя к совершенству замысла
в исполнении каждодневном,
листья падают в ноги замертво,
замирая в потоках пневмы.
Я не кашляю – это каркают,
окружая на память голову,
наказанья для медных, каменных,
или в гипс навсегда закованных.
Что-то будет потом… Совсем потом.
Хоть потоп? Лишь бы все не плакали.
Я вообще никогда не сетую,
раньше всех, удирая с праздников.
© Copyright: Н.Неизвестная, 2009
Не могут длительно любить поэты.
ОтветитьУдалитьКороткая влюбленность им дана,
Чтоб лечь в основу нового сюжета -
И выпорхнуть синицей из окна.
И каждый миг безумного томленья
В горнило огнедышащих страстей
Они любовь, как жертвоприношенье,
Бросают ради прихоти своей.