Сашу Игина, переживавшего сегодня сумасшедшую любовь,
пронизывают разные токи.
Чертежи проектируемой им «Планеты», содержат уравнения
с мнимыми «Незнакомками» и актуальными бредовыми бесконечностями.
Блог его имени, как центр гравитации, при многообразии
конкретных вызовов
в его личной жизни, смещается в область любовных материй, где,
как ему видилось сила и власть его мира.
Сегодня Саше смешно и грустно, от того, что он чувствует.
А чувствует он, что заблуждается.
И заблуждается конкретно.
Скачок его любовных переживаний сопровождался
центробежным расслоением,
наполненный подвижными «невидимками» и разноязыкими
поколениями невротиков на «Планете».
Это был совсем не плоский мир.
Любовная семантика на «Планете…» претерпевала удивительные мутации:
появлялись оригинальные тексты, «терапевтические письма»,
в чем-то повторяющие очертания всех граней любви,
но имеющих заметно иное содержание.
В оправдание версии социокосмоса Саши Игина, инстинкты
запредельной любви, инициировали зачатие сексуальных химер,
удерживаемых до времени судорожными попытками
контроля буйной практики.
Привычный формат Блога становился проницаемым и уязвимым,
в то время как новые формы самовыражения – нестабильны,
пластичны, амбивалентны.
А хочешь, милый Друг, поговорим о влиянии неэкзотичных субстанций,
таких как «секс без любви» или «любовь без любви»?
Все это серьезный вызов моим ценностям, интеллекту, типу мышления,
системам знания прежнего мира.
Но прежде всего – вызов, находящейся на краю вселенной,
частично построенной, а потому и укутанной
миражами «Планете Саши Игина».
В ситуации такой неопределенности и обостряется желание постичь
параметры «Великой любви».
N.B. Критический фактор – обладание великой Женщиной,
с образа, которой написана не только Любовь всего мира,
канувшая в Лету, но и подвижный, с трудом улавливаемый
через посредство миражей ландшафт Величайшей Любви
(любви до гроба…), который мы привыкли определять как будущее.
КОСМОС САШИ ИГИНА
пронизывают разные токи.
Чертежи проектируемой им «Планеты», содержат уравнения
с мнимыми «Незнакомками» и актуальными бредовыми бесконечностями.
Блог его имени, как центр гравитации, при многообразии
конкретных вызовов
в его личной жизни, смещается в область любовных материй, где,
как ему видилось сила и власть его мира.
Сегодня Саше смешно и грустно, от того, что он чувствует.
А чувствует он, что заблуждается.
И заблуждается конкретно.
Скачок его любовных переживаний сопровождался
центробежным расслоением,
наполненный подвижными «невидимками» и разноязыкими
поколениями невротиков на «Планете».
Это был совсем не плоский мир.
ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ. ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ. 1498.
Любовная семантика на «Планете…» претерпевала удивительные мутации:
появлялись оригинальные тексты, «терапевтические письма»,
в чем-то повторяющие очертания всех граней любви,
но имеющих заметно иное содержание.
В оправдание версии социокосмоса Саши Игина, инстинкты
запредельной любви, инициировали зачатие сексуальных химер,
удерживаемых до времени судорожными попытками
контроля буйной практики.
Привычный формат Блога становился проницаемым и уязвимым,
в то время как новые формы самовыражения – нестабильны,
пластичны, амбивалентны.
ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ. ДАМА С ГОРНОСТАЕМ. 1490.
А хочешь, милый Друг, поговорим о влиянии неэкзотичных субстанций,
таких как «секс без любви» или «любовь без любви»?
Все это серьезный вызов моим ценностям, интеллекту, типу мышления,
системам знания прежнего мира.
Но прежде всего – вызов, находящейся на краю вселенной,
частично построенной, а потому и укутанной
миражами «Планете Саши Игина».
В ситуации такой неопределенности и обостряется желание постичь
параметры «Великой любви».
ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ. МОНА ЛИЗА. ДЖОКОНДА. 1504. ЛУВР.
N.B. Критический фактор – обладание великой Женщиной,
с образа, которой написана не только Любовь всего мира,
канувшая в Лету, но и подвижный, с трудом улавливаемый
через посредство миражей ландшафт Величайшей Любви
(любви до гроба…), который мы привыкли определять как будущее.
КОСМОС САШИ ИГИНА
Я не знала от чего проснулась
ОтветитьУдалитьИ печаль о тебе легка,
Как над миром стеклянных улиц
Розоватые облака.
Мысли кружатся, тают, тонут,
Так прозрачны и так умны,
Как узорная тень балкона
От летящей в окно луны.
И не надо мне лучшей жизни,
Сказки лучшей не надо мне:
В переулке моем - булыжник,
Будто маки в полях Монэ.
Иосиф Бродский.
ОтветитьУдалитьЛомтик медового месяца.
не забывай никогда,
как хлещет в пристань вода,
и как воздух упруг -
как спасительный круг.
А рядом - чайки галдят,
и яхты в небо глядят,
и тучи вверху летят,
словно стая утят.
Пусть же в сердце твоем,
как рыба, бьется живьем
и трепещет обрывок
нашей жизни вдвоем.
Пусть слышится устриц хруст,
пусть топорщится куст.
И пусть тебе помогает
страсть, достигшая уст,
понять - без помощи слов -
как пена морских валов,
достигая земли,
рождает гребни вдали.
1964 год.
Я стихи не пишу, я их пью, как вино,
ОтветитьУдалитьИ хмелею, хмелею от счастья,
Что и мне в этом мире нелепом дано
Быть Поэзии крохотной частью.
Я стихи не пишу, я вдыхаю в себя
Их, как воздух, озоново-свежий,
Что мне душу врачует, сомненья дробя,
И прохладою чистою нежит.
Я стихи не пишу, я стихами живу,
Продлевая года свои вдвое.
Как целебную их собираю траву
И купаюсь в их росном настое.
Я вплетаю в стихи Слезы, Радость и Грусть,
Как завещано Богом поэту.
Я стихи не пишу, я СТИХАМИ МОЛЮСЬ
За ТЕБЯ, за ЛЮДЕЙ, за ПЛАНЕТУ.
Р. М. Рильке.
ОтветитьУдалить"Нет без тебя мне жизни на земле
Утрачу слух-я все равно услышу,
Очей лишусь-еще ясней увижу
Без ног я догоню тебя во мгле..."
Одно из самых чистых отражений Великой Любви ...
посвященно Лу Андреас Саломе.
"Нет без тебя мне жизни на земле
ОтветитьУдалитьУтрачу слух - я все равно услышу,
Очей лишусь - еще ясней увижу,
Без ног я догоню тебя во мгле..."
Р. М. Рильке. (посвящено его Великой Любви...)
"Нет без тебя мне жизни на земле
ОтветитьУдалитьУтрачу слух - я все равно услышу,
Очей лишусь - еще ясней увижу,
Без ног я догоню тебя во мгле..."
Р. М. Рильке. (посвящено Великой Любви - Лу А. Саломе)
ОТВЕТ АНОНИМУ:
ОтветитьУдалитьО, кто бы ни был ты, чье ласковое пенье
Приветствует мое к блаженству возрожденье,
Чья скрытая рука мне крепко руку жмет,
Указывает путь и посох подает;
О, кто бы ни был ты: старик ли вдохновенный,
Иль юности моей товарищ отдаленный,
Иль отрок, музами таинственно храним,
Иль пола кроткого стыдливый херувим, —
Благодарю тебя душою умиленной.
Вниманья слабого предмет уединенный,
К доброжелательству досель я не привык —
И странен мне его приветливый язык.
Смешон, участия кто требует у света!
Холодная толпа взирает на поэта,
Как на заезжего фигляра: если он
Глубоко выразит сердечный, тяжкий стон,
И выстраданный стих, пронзительно-унылый,
Ударит по сердцам с неведомою силой, —
Она в ладони бьет и хвалит, иль порой
Неблагосклонною кивает головой.
Постигнет ли певца незапное волненье,
Утрата скорбная, изгнанье, заточенье, —
«Тем лучше, — говорят любители искусств, —
Тем лучше! наберет он новых дум и чувств
И нам их передаст». Но счастие поэта
Меж ими не найдет сердечного привета,
Когда боязненно безмолвствует оно...
— — — — — — — — — — — — — —
Александр Сергеевич П.