Саша Игин только в двух случаях чувствует острый недостаток денег:
когда их у него нет совсем и когда денег у него очень много.
А у него их просто… просто…
Но у него есть Дама, приятная во всех отношениях…, которая его понимает,
но иногда плохо, когда понимает буквально.
Мне страшно, боюсь маньяков! Шучу. Надо жить сегодня.
А завтра будет опять сегодня.
ТИЦИАН. ДИАНА И АКТЕОН. 1558.
«Цена свободы - вечная бдительность» (Первый президент США Т. Джефферсон).
Мы же живём не по Библии. Там супер красиво: «Время собирать камни,
время разбрасывать камни» Эклезиаст…
У нас как-то странно, время камни разбрасывать... и время от них увертываться.
А ведь никто еще из нас не сказал: "Это всего лишь игра!", может потому, что и приза нет, и пьедестала нет, и, выигравших тоже нет! Есть девочка, которая играет за две команды: за свою от души, за чужих от беды, от боли. Которая думает, что жизнь кино. Пусть думает. Но она должна знать, - римейка не будет. Ты должна, ты должна, ты должна знать!
Самое страшное в твоих «ля-ля-тополя», это, что тебе не нужна точка отсчёта,
пока ты не найдешь точки опоры в лице одного персонажа…
А ты и не ищещь? Ну пока!
И поэтому, Сашечка, без обсуждения с дамой своего сердца, наложил на себя табу: -
лучше молчать о важном, чем болтать о пустяках.
ТИЦИАН. СМЕРТЬ АКТЕОНА. 1559.
Но слава тебе Господи (!), что сегодня не понедельник, хуже, может
быть только утро этого дня. Воистину…
Ожидание кайфа и мечта о нём всегда дольше и ярче самого удовольствия.
«Амбулаторная» Девочка, - ваши мысли о бурном сексе настолько гениальны,
что санитары уже приехали.
P.S. Пора выходить, консьержка волнуется...
*Вдруг вспомнил рассказ А.П. Чехова «Крыжовник»: «… как, в сущности, много довольных, счастливых людей! Какая это подавляющая сила! Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых… Всё тихо, спокойно… Очевидно, каждый счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча… Надо, чтобы за дверью каждого счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал стуком, что есть несчастные». Пора выходить...
Небеса унылы и низки,
ОтветитьУдалитьНо я знаю - дух мой высок.
Мы с тобой так странно близки,
И каждый из нас одинок.
Беспощадна моя дорога,
Она меня к смерти ведет.
Но люблю я себя, как Бога,-
Любовь мою душу спасет.
Если я на пути устану,
Начну малодушно роптать,
Если я на себя восстану
И счастья осмелюсь желать,-
Не покинь меня без возврата
В туманные, трудные дни.
Умоляю, слабого брата
Утешь, пожалей, обмани.
Мы с тобою единственно близки,
Мы оба идем на восток.
Небеса злорадны и низки,
Но я верю - дух наш высок.
1894
Zinaida Gippius
А. Фет.
ОтветитьУдалитьПрироды праздный соглядатай,
Люблю, забывши все кругом,
Следить за ласточкой стрельчатой
Над вечереющим прудом.
Вот понеслась и зачертила -
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.
И снова то же дерзновенье
И та же темная струя,-
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?
Не так ли я, сосуд скудельный,
Дерзаю на запретный путь,
Стихии чуждой, запредельной,
Стремясь хоть каплю зачерпнуть?
1884 г.