Powered By Blogger

суббота, 28 сентября 2013 г.

ЛЮБОВЬ ДО ГРОБА...



Для тех, кто еще не прочитал и не покрутил пальчиком у виска, 
хочется немножко приоткрыть занавес, этих, на первый взгляд, 
дурацких заметок. Сразу хочу предупредить о том, что все 
нижеописанное мной, является моим личным мнением. 
Также, данный постик не стоит расценивать как рекламу 
моей подружки, Натеньки, потому – как все это было написано еще 
в 2009 году, и, к сегодняшнему дню никакого отношения не имеет. 
Одним словом, спасайтесь от скуки. 
Читайте субботние интернет-упражнения… 
С.И. 

Почему тебе стало интересно жить? 
Да потому, что ты выпала из сонма окружающих, тебя…,
которые как «дохлые мухи» или тараканы ждут свой «дихлофос».

Грубо? Да!
Нет, это не они, это наша бытовка, повседневная жизнь.

Не все догадываются, что технократическая совковая цивилизация
– она и была, и остается.  Гуманитарного реванша не получается.

Сегодняшний любой пацан или пацанка не знают, кто они такие.
Мучаются от этого, но учиться, но прислушиваться к кому
бы то ни было, упрямо не желают. «Вау!!!».

И исчо тасчаться от этаго. Какая пичаль.
Ладно, гордитесь дальше.

К чему все вышесказанное?
К тому, что караул устал.


В. ПОЛЕНОВ. ХРИСТОС И ГРЕШНИЦА. 1888.

В смысле, что Сашечка перестал различать, какие бы то ни было, 
перспективы с горизонтами.

В ситуации, когда образность лавинообразна, Натенька
(его самая преданная подружка) самовлюблена, не по годам умна, 
и не по уму агрессивна, оценивать, что бы то ни было, не хочется.

В надежде на то, что моя Натенька «состоялась как личность», то бишь,
самовлюбилась, то бишь остановилась в развитии, предлагаю
нижеследующий парад достижений конца года.

Прошу рассматривать мой выбор исключительно как моё же частное мнение.

Легко допускаю, что вся нижеперечисленная выставка отвратительна,
низкопробна, непрофессиональна.

А мне нравится!

Там Сашечка-дьявол соблазняет героя-Натеньку идеей полного контроля
над её, героя, собственной жизнью.


В. ПОЛЕНОВ. ЦЕЗАРСКАЯ ЗАБАВА. 1879.

Героиня идет на это и проматывает огромные куски жизни, пытаясь
самостоятельно отделить «интересненькое» от «неинтересного».

Внутренне не влипает в повседневное.
Презирает «мелочи жизни». 
Ждет какого-то «Приза», который будто бы вручат ей потом.

Однако, никакого «потом» не будет.
А будет – «тоска запредельная».

Натеньке надо было научиться жить так,
чтобы завидовать самой себе, а не окружающим.

Романтики в любви слишком мало,
чтобы не использовать её по назначению.

Через годик-другой, когда выясняется, что жила Натенька так, как хотела,
а не так, как ей было предназначено свыше, она взвоет от ужаса.


В. ПОЛЕНОВ. ЗАРОСШИЙ ПРУД. 1880.

Нужно было держаться за «здесь и сейчас», а она - волюнтаристски, при помощи
универсального пульта, проматывала то, что не представлялось ей существенным.

Сама не заметила, как очутилась в финале. 
На вершине! В ... полном одиночестве ...

А как броско, как восторженно все начиналось!
Какими красками, каким глянцем и каким гламуром!

Поистине гениальная картина о человеческом уделе.

Поэтому, живите долго Сашечка и Натенька. Не хмурьтесь!
И помните: влюбленными не рождаются, ими становятся.

 P.S. Любовь до гроба, дураки оба…

28  сентября 2013 года.

1 комментарий:


  1. Саша Черный

    МОЙ РОМАН

    Кто любит прачку, кто любит маркизу,
    У каждого свой дурман,-
    А я люблю консьержкину Лизу,
    У нас - осенний роман.

    Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,-
    Смешна любовь напоказ!
    Но все ж тайком от матери строгой
    Она прибегает не раз.

    Свою мандолину снимаю со стенки,
    Кручу залихватски ус...
    Я отдал ей все: портрет Короленки
    И нитку зеленых бус.

    Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,
    Грызем соленый миндаль.
    Нам ветер играет ноябрьскую фугу,
    Нас греет русская шаль.

    А Лизин кот, прокравшись за нею,
    Обходит и нюхает пол.
    И вдруг, насмешливо выгнувши шею,
    Садится пред нами на стол.

    Каминный кактус к нам тянет колючки,
    И чайник ворчит, как шмель...
    У Лизы чудесные теплые ручки
    И в каждом глазу - газель.

    Для нас уже нет двадцатого века,
    И прошлого нам не жаль:
    Мы два Робинзона, мы два человека,
    Грызущие тихо миндаль.

    Но вот в передней скрипят половицы,
    Раскрылась створка дверей...
    И Лиза уходит, потупив ресницы,
    За матерью строгой своей.

    На старом столе перевернуты книги,
    Платочек лежит на полу.
    На шляпе валяются липкие фиги,
    И стул опрокинут в углу.

    Для ясности, после ее ухода,
    Я все-таки должен сказать,
    Что Лизе - три с половиною года...
    Зачем нам правду скрывать?

    ОтветитьУдалить