Неужели ты тоже ждешь, когда придет любовь и скажет: «Как вы все меня достали!»
Наверное, тогда вздрагивая, ты ярко представишь, что то, что мы называем Жизнью и есть смерть?
ПИТЕР БРЕЙГЕЛЬ СТАРШИЙ. ТРИУМФ СМЕРТИ. 1560.
В Загадке я видел святилище, пусть и для индивидуального пользования, само существование которого позволяло вынести все, что угодно.
Спросите: как я или любой другой мальчик мог выдерживать тяготы повседневной жизни без такого вот святилища?
Я ненавидел каждый день, который пришлось положить на безразличную мне жизнь, волнуясь из-за денег, потеряв последнюю надежду на то, что я не стану сашей игиным, которого Вы знаете сегодня.
Сашей, которого Вы все так сильно любите, и также сильно ненавидите.
_-_detail_1_(devil).JPG)
ИЕРОНИМ БОСХ. САД ЗЕМНЫХ НАСЛАЖДЕНИЙ. 1507.
Но душевная боль исчезла, потому что я общался только с Ним, рассказывал на ночь сказки взрослым, а потом занимался любовью с верящей в меня Загадкой.
Происходило чудо. Не только для меня и Загадки, но и для бесчисленных миллионов мальчиков и их друзей и подруг. На протяжении тысячи лет.
Что еще могло удержать человечество от самоуничтожения? Только любовь и, возможно, чуть-чуть ненависти.
Но ничего не выйдет, если ты не построишь себя сам. Если превратишься в маленького злобного гномика, привыкшикшего к десятичасовой тусне в конторе и вечернему Drink* перед ящиком.
ИЕРОНИМ БОСХ. ВОСХОЖДЕНИЕ В ЭМПИРЕЙ. 1503.
В ничтожество, которое даже и не вспомнит, что где-то над ним есть небо. А в небе есть звезды.
И они зовут… в жизнь, которая смерть…
Пастернак Б. Л. – «Гамлет»
ОтветитьУдалитьГул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Aвва Oтче,
Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить - не поле перейти.
Б.Пастернак
ОтветитьУдалитьВесна, я с улицы, где тополь удивлен,
Где даль пугается, где дом упасть боится,
Где воздух синь, как узелок с бельем
У выписавшегося из больницы.
Где вечер пуст, как прерванный рассказ,
Оставленный звездой без продолженья
К недоуменью тысяч шумных глаз,
Бездонных и лишенных выраженья.
1918